Страсти по фашизму

После состоявшейся лекции немецкого исследователя Гжегожа Россолинского-Либе «Степан Бандера: жизнь украинского революционного националиста и память о нём, 1909-2009» в Посольстве Германии в Киеве не могу не поделиться одним из выводов, которые я сделал лично для себя. Печальный вывод, о котором сейчас пойдет речь, это низкий уровень просвещенности широких слоев украинского общества.

Мой коллега Вячеслав Лихачев во вчерашнем интервью порталу «Ревизор» сделал весьма точное наблюдение –

[В украинском] контексте сама постановка вопроса про Бандеру как фашиста однозначно вызывает отторжение в гораздо более широких слоях общества, нежели та узкая прослойка, которую можно назвать неонацистской в собственном смысле этого слова. «Фашизм» в [украинской] языковой традиции – это такое бессодержательное ругательство, что-то типа «мерзавец». Как невозможна академическая лекция «Бандера как мерзавец», так нельзя провести у нас и мероприятие под названием «Бандера как фашист» [...].

Когда я читал комментарии на тему «Россолинскй-Либе – украинофоб, потому что называет Бандеру “фашистом”», я долгое время не мог понять логику этого тезиса. Конечно, логики в нормальном понимании этого слова в данном тезисе нет, но в нем есть некая внутренняя идея, с которой соглашается пугающее количество украинских граждан. Эта идея заключается в том, что о любых украинцах можно говорить только как о мертвых – либо хорошо, либо никак. Т.е., например, утверждение о том, что украинцы принимали участие в Холокосте, воспринимается как обвинение против украинского народа. Корни этой «логики» лежат в неверном представлении народа или нации не как группы личностей, а как некоего единого органического тела – биологического корпуса «живых, мертвых и неродившихся». Ассоциация любого элемента этого тела с чем-либо негативным ведет к переносу негатива на все тело.

Идея нации как органического тела лежит в основе всех ультранационалистических, расистских и фашистских теорий, хотя и не только них. Она используется как для защиты и прославления своей нации, так и для осуждения других. Природа этой идеи антинаучная и глубоко анти-Просвещенческая.

Но вернемся к фашизму. Вот две цитаты из двух разных источников. Первая цитата – из репортажа Александра Чаленко о пикете Посольства Германии в Украине, проведенном праворадикальной партией «Свобода».

«Немецкий товарищ, если верить свободовцам, собирался обвинять в фашизме их кумира – Степана Бандеру».

Вторая цитата графическая –


Такие лозунги использовала «Свобода» в пикете Посольства Германии.

В обоих случаях мы имеем дело с репрезентацией фашизма, как «мерзости», что лишает понятие всякого политического смысла и сводит его к ругательству. Для специалиста очевидно, что в фашизме нельзя обвинять: мы можем интерпретировать идеологию того или иного движения как фашистскую, так же как мы можем говорить, что движение может быть социалистическим, консервативным или либеральным. Т.е. журналист Чаленко и активисты «Свободы» апеллируют к «простонародному» пониманию «фашизма» как ругательства. Но если журналист Чаленко всего лишь демонстрирует свой низкий уровень образования, то в случае со «Свободой» все несколько сложнее. Правые радикалы используют понятие «либеральный фашизм» – данный термин «прославился» благодаря американскому ультраконсервативному журналисту Йоне Голдбергу, который в своей псевдонаучной книге «Либеральный фашизм» пытался доказать сторонникам Республиканской партии, что демократ Барак Обама является, в сущности, фашистом, так как фашизм, по утверждению Голдберга, это левая идеология. Естественно, публикация пропагандистской книги Голдберга не осталась незамеченной и вызвала шквал возмущения со стороны ученых, занимающихся проблемой фашизма.

Однако я отдаю себе отчет в том, что мы не можем – по разными причинам – требовать от журналиста Чаленко и активистов партии «Свобода» научного благоразумия. Вместе с тем, именно научного благоразумия мы можем требовать от ученых или тех, кто себя считает таковыми. Вот цитата из письма Олены Бетлий и Катерины Дысы (Центр польских и европейских исследования, «Киево-Могилянская Академия»), адресованного Фонду им. Генриха Белля, который организовал приезд Россилинского-Либе в Украину. Именно в Центре польских и европейских исследований должна была изначально состояться лекция немецкого ученого, однако Бетлий и Дыса отказали в предоставлении «площадки».

[T]he title of the lecture (“Ukrainian Fascism, German National Socialism, Soviet Communism, and the Question of Ethnic and Political Violence in Western Ukraine”) [was] too broad and demonstrated non-professionalism of the lecturer (for example, the use of anachronistic terms such as ‘fascism’, historically appropriate only to the particular ideology of Italian Fascism. This demonstrates that such an approach is tendentious).

В течение 1990-х годов в научном мире сформировался широкий консенсус относительно того, что фашизм является не только именем собственным идеологии Бенито Муссолини, но и родом политической идеологии. Как у всякого рода, у фашизма есть разновидности: итальянский фашизм (Муссолини), немецкий национал-социализм (Адольф Гитлер), румынский гвардизм (Корнелиу Кодряну), британский фашизм (Освальд Мосли) и прочие. Бетлий и Дыса являются кандидатами исторических наук, поэтому мы вполне вправе требовать их знакомства с доминирующими направлениями в исторической (и политологической) науке. Заявления о том, что фашизм является «анахроничным термином» и «исторически релевантным только для идеологии итальянского фашизма», ничего кроме усмешки ни на одной серьезной конференции вызвать не могут. А если подобные заявления прозвучат в статье, поданной для публикации во влиятельном рецензируемом журнале, то такая статья будет отклонена, а автору посоветуют ознакомиться с широким спектром работ на тему фашистской идеологии. Особенно Катерине Дысе, которая окончила аспирантуру Центрально-европейского университета, где преподает один из лучших центрально-европейских исследователей фашизма Константин Иордаки.

Неспособность понять, что «фашизм» является не ругательством, а названием определенной политической идеологии («Свобода» это, между прочим, очень хорошо понимает), ведет к тому, что общество лишается способности распознавать природу этой идеологии и может сделать много шагов в сторону фашизма, даже не осознавая, что занимается мерзостью.

Полезный материал по теме -
Роджер Д. Гриффин: Сегодняшнее состояние и будущие направления сравнительных исследований исторического фашизма и неофашизма