Ультраправый фронт активных мероприятий: Россия и европейские крайне правые

После падения режима Саддама Хуссейна в Ираке в здании одного из министерств были найдены документы, свидетельствовавшие об обширных контактах иракских властей с представителями западных деловых и политических кругов. Начиная с 1990-х гг. у режима Хуссейна были две основные проблемы на внешнеполитическом фронте: санкции со стороны западных стран и связанные с ними ограничения по продаже нефти, которые оказывали крайне негативное влияние на экономику Ирака, но удерживали страну от агрессивных действий в отношении соседей. Поэтому содержание международных контактов иракских властей было в основном связано с лоббированием снятия западных санкций и обхождением ограничений на продажу нефти – последнее осуществлялось с помощью нефтяных ваучеров, которыми режим Хуссейна расплачивался со своими иностранными союзниками.

Среди найденных документов был обнаружен договор, заключенный в 2002 году в Багдаде между иракскими властями с одной стороны и двумя австрийскими политиками – с другой. Этими австрийскими политиками были ныне покойный лидер праворадикальной «Австрийской партии свободы» (АПС) Йорг Хайдер и его помощник Эвальд Штадлер. Договор предполагал, что Хайдер и Штадлер становятся лоббистами иракского режима в Австрии и Европе, за что Хайдер получает 1.250.000 долларов США, а Штадлер – 3.750.000. К моменту заключения договора Штадлер уже возглавлял «Австрийско-иракское общество» и наряду с Хайдером активно критиковал западные санкции против режима Хуссейна.

Йорг Хайдер и Саддам Хуссейн в Багдаде

Спустя 12 лет после подписания договора с иракскими властями, 16 марта 2014 года, Штадлер – уже в качестве лидера крошечной правоконсервативной партии «Рекос» – приехал в Крым в качестве наблюдателя на нелегитимном «референдуме» о выходе из состава Украины, который закончилася российской аннексией Автономной Республики Крым. А уже 2 ноября 2014 года Штадлер был наблюдателем на «парламентских выборах» в Донецке, оккупированном объединенными сепаратистскими и российскими силами. На пресс-конференции в Донецке Штадлер обрушился с критикой на ОБСЕ, которая отказалась признавать легитимность «выборов» в «Донецкой и Луганской народных республиках» и призвал учередить АБСЕ – «Ассоциацию по безопасности и сотрудничеству в Европе» – которая, вероятно, стала бы удобным инструментом про-путинской политики на Западе.

За 12 лет, прошедших с момента подписания договора между австрийскими крайне правыми и Хуссейном и до приезда на крымский «референдум» наблюдательной миссии, состоявшей из правых и левых радикалов, случилось многое. Режим Хуссейна был свергнут западной коалицией во главе с США в 2003 году, «цветные революции» потрясли пост-советское пространство в 2004-2005 гг., Россия оккупировала Южную Оссетию и Абхазию в 2008 году, а в 2014 году начала «гибридную войну» против Украины. В связи с аннексией Крыма и агрессией России в восточной Украине Запад проявил удивительное единство и ввел санкции против многих ключевых представителей российских правящих и деловых элит. Как и в случае с режимом Хуссейна, путинский режим стал ощущать потребность в западных союзниках, которые бы лоббировали отмену санкций и продвигали идею легитимности российских действий на международной арене. Несмотря на то, что сторонников путинского режима можно найти фактически по всему политическому спектру западных стран, наиболее активными являются именно представители крайне правых сил.

***

История сотрудничества российских представителей с европейскими крайне правыми, естественно, не ограничивается событиями, проходящими на фоне продолжающейся «гибридной войны» против Украины. Эта история даже не ограничивается пост-советским периодом российской государственности. Еще в 1920-х гг. коммунистические власти предоставляли советскую территорию для тренировок «Черного Райхсвера» – нелегального подразделения, состоящего по большей части из националистических добровольцев, вооруженных сил Германии, которые были ограничены по численности Версальским договором. Советско-нацистский «Пакт Молотова-Риббентропа» 1939 года открыл реальность Второй мировой войны и Холокоста. После окончания Второй мировой «анти-фашистские» советские власти спонсировали нео-нацистские группировки и партии в ФРГ в рамках «активных мероприятий» КГБ: с одной стороны, нео-нацисты выступали против вступления ФРГ в НАТО и были выгодны в таком качестве Советскому Союзу, а с другой – «цветущая» нео-нацистская политическая сцена ФРГ позволяла коммунистам указывать на «возрождение фашизма» на капиталистическом Западе и представлять терроризируемую «Штази» Восточную Германию как «оплот антифашизма».

После распада Советского Союза сотрудничество с западными крайне правыми проходило по линии отдельных российских ультранационалистических деятелей. В течение 1990-х гг. национал-большевик и «нео-евразиец» Александр Дугин выстраивал отношения фактически со всеми европейскими крайне правыми – начиная от испанских нео-нацистов и заканчивая более эрудированными французскими «новыми правыми». Сергей Глазьев способствовал знакомству с Россией основателя американского фашистского политического культа Линдона ЛаРуша, который еще в конце 1980-х называл русских «ленивыми, пьяными, суеверными и аморальными животными». Владимир Жириновский пытался дружить с нео-нацистом и мультимиллионером Герхардом Фраем из Немецкого народного союза и Жан-Мари Ле Пеном из Национального фронта (НФ), от которого ЛДПР – в свои первые бедные годы – получала «гуманитарную помощь» в виде компьютеров и факс-аппаратов.

Жан-Мари Ле Пен и Владимир Жириновский в Москве

Благодаря иракским властям, которые видели в ЛДПР (и КПРФ) влиятельных политических игроков и щедро снабжали их нефтяными ваучерами, Жириновский стал первым российским ультранационалистом, который предпринял серьезную, хотя и безуспешную попытку организовать праворадикальный интернационал. В 2002 году после очередной поздки в Ирак и на фоне международных дискуссий о возможном вторжении западных стран в эту страну Жириновский организовал в Москве встречу представителей западных праворадикальных партий и посланников из Ирака, Ливии, Северной Кореи, Индии и Афганистана. Основной идеей встречи было осуждение санкций в отношении режима Хуссейна и выражение ему поддержки. На той же встрече Жириновский объявил о начале работы ежегодного «Всемирного Конгресса Патриотических Партий».

За несколько дней до начала первой конференции в январе 2003 года Жириновский сделал заявление, которое в то время осталось незамеченным – сегодня, тем не менее, его смысл дает ключ к пониманию современных процессов. Жириновский отметил, что «по всей Европе активизировались патриотические партии, которые стали получать поддержку избирателей от 5 до 50%», и предложил, чтобы официальная Москва получила «рычаг влияния на мировую политику» через праворадикальные партии, к которым у Жириновского был доступ. Жириновский провел еще три «Всемирных Конгресса Патриотических Партий» – в 2004, 2006 и 2010 гг., – но каждый раз состав участников становился все маргинальнее.

В 2003 году, когда Жириновский, основываясь на своем опыте ультранационалистического лоббиста режима Хуссейна, предложил задействовать европейских праворадикалов для продвижения российских интересов в Европе, путинский режим все еще выстраивал отношения с западными мейнстримными политическими кругами и не интересовался крайне правыми. Ситуация начала меняться в 2004-2005 гг. после «цветных революций» в Грузии, Украине и Кыргызстане, которые Кремль воспринял как западные попытки подорвать влиние России на пост-советском пространстве. Учитывая то значение, которое сыграли местные и иностранные неправительственные мониторинговые организации в мобилизации населения против подтасовки результатов выборов, Кремль оказался заинтересованным в работе альтернативных структур электорального мониторинга, которые бы занимали лояльную Кремлю и про-российским политикам позицию.

Одной из таких альтернативных структур стала Международная организация по наблюдению за выборами CIS-EMO, созданная в 2003 году Алексеем Кочетковым, бывшим членом фашистской организации «Русское национальное единство» и «Общества друзей Саддама Хусейна». Начиная с 2005 года, CIS-EMO приняла участие в более чем 40 миссиях по наблюдению за выборами в Азербайджане, Эстонии, Франции, Германии, Казахстане, Кыргызстане, Польше, России, Турции и Украине, а также в непризнанных на международном уровне «государствах»: Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье. CIS-EMO имела официальную поддержку, в частности, со стороны Министерства иностранных дел России. Например, когда Кочетков и его коллега были арестованы во время драки, произошедшей в Молдове в июле 2005 года, сам министр иностранных дел Сергей Лавров назвал этот арест «неприемлемым актом».

Алексей Кочетков и Башар аль-Ассад в Дамаске

На протяжении многих лет CIS-EMO сотрудничала в сфере политически мотивированного мониторинга избирательных процессов с двумя другими организациями, которые были основаны в ЕС, однако деятельность которых характеризовалась четкой пророссийской позицией: (1) «Европейский центр геополитического анализа» (ЕЦГА) с главным офисом в Польше и (2) «Евразийская обсерватория демократии и выборов» (ЕОДВ), базирующаяся в Бельгии.

Бывший член польской фашистской группировки «Никлот» Матеуш Пискорский, основавший ЕЦГА в 2007 году, свою международную карьеру по мониторингу избирательных процессов начал в 2004 году, когда он был отправлен для наблюдения за парламентскими выборами в Беларуси ныне покойным Анджеем Леппером – председателем право-популистской партии «Самооборона Республики Польша». Согласно совместному докладу ОБСЕ и БДИПЧ, парламентские выборы 2004 года в Беларуси «в значительной мере не соответствовали требованиям ОБСЕ», в то время как «белорусская власть не смогла обеспечить соответствующие условия для того, чтобы именно воля народа стала источником государственной власти». Вывод Пискорского же оказался прогнозируемо положительным, поскольку, по его мнению, выборы были свободными и справедливыми.

Александр Захарченко и Матеуш Пискорски в оккупированном Донецке

В 2009 году была предпринята попытка расширить деятельность ЕЦГА на международном уровне, и, в дополнение к уже существующей организации в Польше, был создан филиал ЕЦГА в Германии во главе с Петром Лучаком – членом немецкой лево-популистской партии «Левые». В своей рекламной брошюре ЕЦГА, будучи международной организацией, не скрывала свою ориентированность на Россию. Отмечалось, в частности, что мероприятия ЕЦГА будут включать в себя «публикацию статей и/или интервью в российских журналах и на российских сайтах, перевод и издание книг на русском языке, участие в конференциях, семинарах и круглых столах в России, [и] предоставление интервью ведущим российским СМИ».

В свою очередь, ЕОДВ была основана в 2007 году Люком Мишелем – лидером бельгийской национал-большевистской Коммунитарной национал-европейской партии. В 2006 году Мишель вместе с генеральным секретарем КНЕП Фабрисом Бором и членом политбюро этой партии Жан-Пьером Вандерсмиссеном – по приглашению CIS-EMO – принял участие в наблюдении за «референдумом» о независимости Приднестровья, где познакомился с росийскими и про-российскими политиками.

CIS-EMO долгое время координировала работу с ЕЦГА и ЕОДВ: CIS-EMO находила выборы, исход которых имел значение для внутренней или внешней политики Москвы, а ЕЦГА и ЕОДВ осуществляли набор европейских наблюдателей – преимущественно из числа право- и леворадикальных партий. В 2010 году дороги Кочеткова и Пискорского разошлись, и ЕЦГА и ЕОДВ стали работать с про-кремлевской российской организацией «Гражданский контроль» под руководством Александра Брода – директором Московского бюро по правам человека. «Гражданский контроль» – это типичная GONGO (от «government-organized non-governmental organization», т.е. созданная государственной властью неправительственная организация). Группы, из которых состоит данная ассоциация, лояльны к Кремлю, а ключевые фигуры в правлении ассоциации одновременно являются членами или, по меньшей мере, тесно связаны с Государственной Думой и Общественной палатой РФ. Скрытой целью деятельности «Гражданского контроля» является легитимизация и обнародование заявлений о справедливости результатов электоральных процессов, которые в действительности являются противоречивыми или вообще нелегитимными, а также критика выводов международных миссий по наблюдению за выборами, организованных ОБСЕ, Европейским Парламентом, «Фридом-хаус» и т.д.

Именно «Гражданский контроль» организовал международную наблюдательную миссию на «референдуме» в Крыму в марте 2014 года и «парламентских выборах» в оккупированных частях восточной Украины в ноябре того же года. На них присутствовали, в частности, представители таких праворадикальных партий и движений, как АПС, «Фламандский интерес» (Бельгия), «Атака» (Болгария), «Йоббик» (Венгрия), «Национальный фронт» (Франция), «Лига севера» (Италия), «Двери» (Сербия) и других.

"Международные наблюдатели" на "референдуме" в оккупированном Крыму

Для многих европейских праворадикалов участие в наблюдательных миссиях стало началом участия в иной про-кремлевской деятельности. Особенно востребованы они оказались российскими СМИ, которые ощущали потребность в западных «экспертах» и «комменаторах», придерживавшихся про-кремлевских позиций. Кроме того, участники наблюдательных миссий стали часто появляться на различных конференциях и встречах, которые проводились в Москве и были посвящены критике американской политики и «расширения НАТО», евразийской интеграции, необходимости диалога между Западом и Россией и т.д.

Опыт сотрудничества российских и западных ультранационалистов еще в 1990-х годах показывает, что среди западных крайне правых всегда были те, кто с симпатией относился к России и видел в ней противовес американскому влиянию в Европе. Но после российско-грузинской войны в августе 2008 года в некоторых европейских странах стали возникать организационные инициативы, которые создавались крайне правыми и были откровенно ориентированы на Россию. В конце 2008 года во Франции бывший участник правоэкстремистской группировки ГУД Андре Шанклю создал «Коллектив Франция-Россия», в основании которого лежали три главные идеи: «поддержка российской внешней политики и нынешнего правительства России»; использование финансового кризиса 2008 года в качестве предлога для того, чтобы «повернуться спиной к американцам и к их доллару»; положение о том, что «американцы стремятся навязать нам свою культуру». Шанклю поддерживал активные контакты с Дугиным, но не смог вывести свою про-российскую деятельность на какой-либо значимый уровень.

В 2009 году, также во Франции, Фабрис Сорлен, который ранее выдвигался по списку «Национального фронта» (НФ), создал «Альянс Европа-Россия». Его целями было укрепление связей между Европой и Россией для объединения «христианской цивилизации», которая бы противостояла «подъему ислама»; усиление сопротивления «американской гегемонии»; создание внутреннего европейского рынка, куда входила бы и Россия. Инициатива Сорлена не была особенно успешной, но он оказал влияние на состоявшийся позднее открыто про-российский разворот НФ.

В Австрии, в свою очередь, отдельные члены АПС стали принимать деятельное участие в конференциях, организуемых компанией «Австрийские технологии», которая управлялась Барбарой Каппель, отвечавшей в ту пору за экономическую программу партии. Официальной целью «Австрийских технологий» был трансфер технологий австрийских компаний зарубеж (в частности, в Россию), но конференции компании не имели имели отношения к австрийским технологиям как таковым: с 2008 по 2010 год компания провела несколько конференций, на которых осуждались действия грузинских властей и «цветные революции», а также приветствовалось укрепление австрийско-российских политических связей. Почти постоянным участником конференций «Австрийских технологий» был российским журналист Максим Шевченко, который выполнял роль координатора между АПС и российскими политиками. Также Шевченко способствовал визиту двух членов АПС – Йоханна Гуденуса и Йоханнеса Хюбнера – в Чечню для встречи с Рамзаном Кадыровым в 2012 году. Формально целью визита в Чечню было убедиться, что республика является безопасным регионом и чеченские беженцы в Австрии могут возращаться домой – идея скорейшего возвращения беженцев в страну пребывания популярна среди правых популистов, – но во время переговоров с чеченскими властями члены АПС также обсуждали возможности австрийских инвестиций в регион.

Леван Пирвели, Рамзан Кадыров, Йоханн Гуденус и Йоханнес Хюбнер в Грозном

Про-российская деятельность европейских крайне правых поначалу не находила широкого отклика у российских политических элит. Несмотря на рост критики внешней и внутренней политики России на Западе, Кремль по-прежнему старался сотрудничать скорее с мейнстримными, чем радикальными европейскими политиками. Правые радикалы были полезны в качестве про-кремлевских наблюдателей на спорных выборах, комментаторов для российских СМИ и участников про-российских/анти-американских конференций, но не более того. Тем не менее, уровень контактов между российскими представителями и западными крайне правыми в период с 2005 до 2012 гг. был несомненно выше, чем в период с 1991 по 2004 гг. Если вплоть до окончания первого президентского срока Путина с европейскими правыми радикалами с российской стороны общались только (около)политические деятели вроде Дугина, Жириновского, Глазьева, Сергея Бабурина, Павла Тулаева и некоторых других, то, начиная со второго президентского срока Путина, а особенно во время президенства Дмитрия Медведева, правые радикалы начали встречаться с членами «Единой России», работниками российских дипломатических учреждений и организаций «soft power», например, Россотрудничества.

В 2012-2013 гг. во взаимоотношениях между российскими властями и отдельными европейскими крайне правыми произошел перелом. Еще с 2011 года новоизбранная председательница НФ Марин Ле Пен пыталась добиться встречи в Москве с высокопоставленными представителями российских властей. Долгое время предлагаемый российской стороной протокол ее возможного визита в Москву не устраивал руководство партии. Некая дистанцированность российских властей от НФ в 2011-2012 гг. объясняется тем, что в 2012 году во Франции должны были состояться президентские выборы и возможный высокий прием Ле Пен в Москве мог бы скомпрометировать российские власти, которые стремились наладить хорошие отношения с двумя основными претендентами на президентский пост – Франсуа Олландом и Николя Саркози. НФ не отчаивался и выжидал.

Встреча Путина с президентом Олландом в начале июня стала важным моментом для развития сотрудничества российских политических элит и НФ. На этой встрече Олланд жестко высказался в отношении режима Башара Асада в Сирии, которого поддерживал Путин. Для российских властей расхождение по сирийскому и другим вопросам, которое обнаружилось во время визита Путина в Париж, стало сигналом о том, что России имеет смысл начинать искать союзников среди иных политических сил Франции. Это открыло пространство российского сотрудничества с НФ и другими французскими крайне правыми. Руководство НФ начало активно встречаться с послом России во Франции Александром Орловым и его советником Леонидом Кадышевым в Париже. Летом 2012 года Орлов помог французскому праворадикальному активисту Жилю Арно запустить Интернет-ТВ ProRussia.TV и найти для нее финансирование через российские государственные СМИ. В декабре того же года Марион Марешаль-Ле Пен (племянница президента НФ) приняла участие в Первом международном парламентском форуме в Государственной Думе, а председатель форума и спикер Думы Сергей Нарышкин лично поприветствовал Марешаль-Ле Пен, поздравил ее «от имени всех участников форума» с днем рождения и пожелал ей «успехов и благополучия».

Углублению сотрудничества между представителями российских политических элит также способствовал «православный олигарх» Константин Малофеев, который привлекал западных крайне правых к своими гомофобским и цензорским инициативам. В июне 2013 года малофеевский «Благотворительный фонд Святителя Василия Великого» организовал круглый стол при поддержке Комитета Государственной Думы по вопросам семьи, женщин и детей, а также Центра социально-консервативной политики. В работе круглого стола участвовала делегация французских крайне правых и ультраконсерваторов, включая Сорлена и Эмрика Шопрада, который в то время был советником Марин Ле Пен по геополитическим вопросам. Дискуссия при участии французских крайне правых была использована российскими «национал-консерваторами» в лице Малофеева, Елены Мизулиной и Игоря Шувалова для легитимации «закона о гей-пропаганде» и внесения жестких изменений в закон об усыновлении российских детей-сирот иностранцами.

В том же месяце Марин Ле Пен осуществила свой долгожданный визит в Москву и встретилась с Нарышкиным и председателем Комитета Государственной Думы по международным делам Алексеем Пушковым, а также вице-премьер-министром Дмитрием Рогозиным и лидером националистической партии «Родина», но при этом «единороссом» Алексеем Журавлевым. После этого визита встречи с Нарышкиным и Пушковым стали для руководства НФ регулярными и, по всей видимости, они способствовали позитивному рассмотрению заявки партии на займ 9 миллионов евро в «Первом чешско-российском банке», принадлежащем структурам российского олигарха из ближайшего окружения Путина Геннадия Тимченко.

Марин Ле Пен и Сергей Нарышкин в Москве

Также в 2013 году окружение Малофеева установило взаимоотношения с итальянской «Лигой севера» (ЛС). В декабре Алексей Комов, занимающий высокие посты в Благотворительном фонде Святителя Василия Великого и другой малофеевской организации «Лига безопасного интернета», отправился на съезд ЛС в сопровождении «единоросса» Виктора Зубарева. На этом съезде председателем партии был избран Маттео Сальвини, который с первых недель работы на посту показал себя откровенно про-российским политиком. В начале 2014 года члены ЛС создали «Культурную ассоциацию Ломбардия-Россия», руководство которой описывало ее как «культурную и беспартийную ассоциацию, но с определенными идеями, которые соответствуют полностью с мировоззрением Президента Российской Федерации» (оригинальная орфография сохранена). Почетным президентом ассоциации стал Комов, а радиостанция «Голос России» стала ее официальным партнером.

Через ассоциацию «Ломбардия-Россия» руководство ЛС осуществляло деятельность, направленную на лоббирование российских интересов в Италии, а также пыталось налаживать деловые контакты с «правительством» аннексированного Крыма. Начиная с 2014 года, лидеры ЛС регулярно посещали Москву, где их контактными лицами стали Нарышкин и Пушков, которые фактически инструктировали членов ЛС в отношении про-российских нарративов, необходимых для распространения в Италии и Европейском парламенте. Сальвини лично встретился с Путиным в Милане в октябре 2014 года, и тогда же член ЛС Паоло Гримольди организовал в нижней палате парламента Италии межфракционную группу «Друзья Путина». ЛС установила контакты с российскими дипломатическими структурами в Италии, а также с итальянским представительством Россотрудничества. Ирина Осипова – дочь главы Россотрудничества в Италии Олега Осипова и лидер организации «Российско-итальянская молодежь» – стала частым гостем на про-российских мероприятиях ЛС и ассоциации «Ломбардия-Россия», а также помогала итальянским ультраправым с поездками в Москву и даже выступала в роли переводчика для Сальвини.

Маттео Сальвини и Владимир Путин в Милане

Схожие процессы, указывающие на углубление сотрудничества между российскими официальными лицами и европейскими крайне правыми, наблюдались в других национальных контекстах, особенно в Австрии, Венгрии и Болгарии, хотя французские и итальянские праворадикалы добились наибольшего успеха в выстраивании отношений с официальной Москвой.

***

Не все праворадикальные партии на Западе стоят на про-россйиских позициях. По историческим причинам основные крайне правые силы в Польше, в балтийских и некоторых других странах не имеют симпатий к России. Путинская Россия также вызывает мало восхищения среди значимых праворадикальных партий в скандинавских странах. Однако в Европе уже давно существует ультранационалистические силы, для которых Россия в целом и путинский режим в частности являются либо примерами для подражания, либо важными идеологическими союзниками. В пост-советский период сотрудничество между такими крайне правыми и российскими (около)политическими деятелями можно условно разделить на три этапа.

На первом этапе (1991-2004) с российской стороны в эти отношения были вовлечены лишь ультранационалисты, которые с помощью международных связей стремились повысить свой собственный политический статус внутри страны. Они скорее руководствовались своими собственными интересами, нежели интересами государства, так как они были отдалены от власти.

Второй период (2005-2012) – на фоне постепенного анти-американского разворота российских властей и роста анти-западнических настроений в российском обществе – характеризовался появлением потребности (в близких к Кремлю кругах) в использовании любых про-российских европейских политиков, включая правых радикалов, для легитимации сомнительных результатов различных электоральных процессов, а также для оправдания внешней и внутренней политики путинского режима в российских СМИ и на публичной арене. К концу второго этапа в распоряжении Кремля оказался пул европейских крайне правых, которые стремились к углублению политического сотрудничества с официальной Москвой и налаживанию отношений с российскими деловыми кругами.

Третий этап, начавшийся в 2013 году, характеризуется искренней заинтересованностью Кремля не только в сотрудничестве с европейскими крайне правыми для легитимации собственной политики, но и в политических успехах правых радикалов в странах ЕС. Толчком для такого разворота стало протестное движение в России в 2011-2013 гг., на которое Кремль ответил, с одной стороны, репрессиями, а с другой – дроблением оппозиции при помощи поляризирующих действий, к которым можно отнести суд над «кощунством» Pussy Riot, анти-американский «закон Димы Яковлева», запрет «гей-пропаганды» и т.д. Ответ Кремля на анти-путинское протестное движение вызвал негативную реакцию мейнстримных политических кругов на Западе, в результате чего официальная Москва начала искать партнеров среди радикальных политических сил. Этот процесс усилился после российского военного вторжения в Украину, на которое Запад ответил санкциями и частичной международной изоляцией России.

В последние годы риторика российских властей, позиционирующих свою страну как «оплот консервативных ценностей», свидетельствует о том, что Кремль рассматривает правых популистов – как умеренных, так и радикальных – в качестве важнейших (хотя и не единственных) союзников в ЕС. Во время «Прямой линии» в 2014 года Путин высказал мнение, что в Европе происходит переосмысление ценностей и что «победа, скажем, Виктора Орбана в Венгрии, успех более крайних сил на последних выборах в Венгрии [т.е. праворадикальной партии «Йоббик»], успех Марин Ле Пен во Франции» свидетельствуют о развороте Европы к «консервативным ценностям», которые якобы и разделяет Россия. Прямая и непрямая поддержка крайне правых сил на Западе со стороны Кремля и близких к нему политико-деловых кругов направлена на ослабление политического единства Запада в целях (1) достижения геополитической победы путинской России над непреклонным либерально-демократическим Европейским союзом и (2) заключения «нового Ялтинского договора», который бы закрепил за Россией зону влияния (пост-советское пространство) и легитимировал бы несменяемость путинского, т.е. анти-демократического, режима.